31 марта 2021 в 13:50 | Новости

Масштабы катастрофы на Чернобыльской АЭС огромны, однако немыслимо себе представить ситуацию, в которой могло оказаться значительно большее количество людей, если бы не мужество и героизм ликвидаторов аварии, людей, которые ценой собственного здоровья и с немалым риском для жизни защищали других от ядерного смерча. Ликвидаторы работали в опасной зоне посменно: те, кто набрал максимально допустимую дозу радиации, уезжали, а на их место приезжали другие. Основная часть работ была выполнена в 1986—1987 годах, в них приняли участие примерно 240 000 человек. Общее количество ликвидаторов (включая последующие годы) составило около 600 000 ликвидаторов.

Все эти люди получили индивидуальные дозы облучения различной степени. Острая лучевая болезнь — таков был диагноз для 134 человек. 28 человек умирали медленной мучительной смертью в течение трех месяцев с момента катастрофы. У тысяч других в той или иной мере ухудшилось состояние здоровья. В ликвидации катастрофы и ее последствий принимали участие тысячи представителей самых разнообразных профессий. С первых дней в борьбу с невидимым врагом включились сотрудники органов внутренних дел и внутренних войск, пожарные, курсанты, воины запаса. Неся службу в условиях сложной радиационной обстановки, без достаточных средств защиты, знаний и опыта, они являли собой действительно подлинный образец бескорыстного и самоотверженного служения Отечеству и людям. Их основными задачами являлись: проведение дезактивационных работ, строительство защитного сооружения над разрушенным реактором. Стоит отметить, что ликвидаторы, работая возле ЧАЭС в 1986 году, имели ограничения по предельной дозе облучения. Для каждого ликвидатора суммарная предельная доза облучения составляла 250 мЗв. В 1987 году это ограничение сократилось до 100 мЗв, а в 1988 — до 50 мЗв. Данные регистров показывают, что из года в год средние зарегистрированные дозы полученного радиоактивного облучения уменьшались. Часть ликвидаторов и сегодня продолжает трудиться на благо страны и народа. Многих из тех, кто первым шагнул в ядерное пекло, уже нет в живых.

Воспоминания  тех, кто был в числе ликвидаторов

Зона отчуждения на белорусской территории по периметру составила более 130 км. Радиационный фон там составлял от 1 мР/ч и более. Чтобы хоть как-то снизить уровень радиации, снимали верхний слой земли, который потом свозили в специальные могильники… — Работали на разных участках. В основном, ездили по деревням и снимали показания, обозначали места с сильным заражением, обследовали колодцы, запасы дров и угля, замеряли воду на радиоактивность. Очаги были разные: на одном участке рядом находились сильно зараженные места и слабее — некоторые пятна излучали до 15 рентген. Возле таких зон можно было находиться ограниченное время, потому работали по очереди, оперативно сменяясь, — вспоминает подполковник в отставке Сергей Карбовничий. — Одной из наших задач было построить могильник — это карьер, на дне которого настилалась красная глина слоем 50 см, сверху слой толстой полиэтиленовой пленки, склеиваемой гудроном. Все это, чтобы вода не просачивалась. В могильник свозили для захоронения срезанный дерн и разрушенные конструкции, пропитанные радиацией, вещи из квартир, которые больше не подлежали использованию, а только утилизации. Очищенные участки посыпали чистым песком, привезенным с Днепра. Делали, как должно, но, по сути, создавали пустыню вокруг. Мне, как и многим, запомнился «рыжий» лес — деревья в нем приняли на себя большое количество радиоактивной пыли, из-за чего стали сплошь рыжими и желтыми. Помню, как сравняли с землей две деревни в Могилевской области — Малиновку и Чудяны. Здесь плотность радиации составляла 140 кюри на кв. м при норме 5. — Побывал и на самой АЭС — меня единственного допустили от батальона. Видел реактор, правда, уже закрытый «саркофагом». Вы знаете, между собой мы называли людей, которые работали на крыше 3-го энергоблока, биороботами, так как они работали там, где отказывали машины. — В то лето стояла невыносимая жара — она выматывала, но снять одежду нельзя: ветер разносит облака ядовитой пыли. Да и в респираторе час походишь, снимаешь, а он весь мокрый и пропитан пылью, — рассказывает ветеран. Спасались по-разному. Пили таблетки, содержащие йод, надевали спецкостюмы. Никто не жаловался. Вообще меня до сих пор поражает общий дух ликвидаторов — собранность, серьезность и исключительная ответственность всего личного состава. Каждый занимался своим делом. Работали слаженно. Такого отношения к работе, как там, после нигде не встречал. Как будто каждый говорил себе: «Если не я, то кто?».

35 лет назад погасили пожар на атомной электростанции, разрушенный реактор захоронен, снижены радиоактивные выбросы. Масштабы аварии на ЧАЭС могли быть гораздо большими, если бы не мужество и самоотверженность ликвидаторов.